Сегодня в Анталье состоялась панельная дискуссия с участием министра иностранных дел Армении Арарата Мирзояна, а также министров иностранных дел Азербайджана и Грузии.
— Господин Мирзоян, в прошлом месяце, после успешного завершения переговоров по установлению мира, ваше министерство иностранных дел заявило, что мирное соглашение готово к подписанию. Вы только что слышали озабоченности, высказанные вашим азербайджанским коллегой, которые есть у Баку до подписания этого соглашения. Готова ли Армения ответить на эти озабоченности? И есть ли у вас какие-либо проблемы с этим соглашением?
— Большое спасибо за приглашение. Я присоединяюсь к своему коллеге и выражаю благодарность организаторам этого замечательного дипломатического форума. Что касается вашего вопроса, это вопрос подхода. Я не думаю, что углубление в прошлое в данный момент будет конструктивным и поможет нам всем прийти к конструктивным и полезным для всех решениям.
Я бы предпочёл сосредоточиться на настоящем и будущем, потому что, если мы будем концентрироваться на препятствиях, исторических вопросах, начнём обсуждать, кому принадлежала та или иная территория 100 лет назад или кто убил больше людей из другой нации, я думаю, таким образом мы совместно придём к новому конфликту. Тогда как желание правительства Республики Армения и армянского народа, по крайней мере с нашей стороны, заключается в установлении прочного мира в нашем регионе, включая обсуждение нормализации отношений с Азербайджаном.
Вы совершенно правы: после долгих переговоров нам удалось достичь согласия по тексту проекта мирного соглашения, и мы также предложили немедленно начать консультации, чтобы определить место, время и дату подписания мирного соглашения.
Отвечает ли это мирное соглашение, согласованный текст, на все возможные вопросы? Конечно, нет. И я думаю, что в мире нет ни одного соглашения, которое отвечало бы на все возможные вопросы и охватывало все возможные проблемы. Это основа, это начало отношений. И, конечно, остаётся множество вопросов, которые остаются открытыми, и мы можем продолжать наши обсуждения по всем проблемам, можем продолжать изучение новых возможностей для сотрудничества, потому что это только начало. И важно отметить, что в согласованном тексте этого соглашения есть положение, согласно которому создаётся двусторонняя комиссия для обсуждения всех оставшихся вопросов, включая вопросы, связанные с интерпретацией того или иного положения договора.
И снова, это вопрос подхода. Что мы, как министры иностранных дел, предлагаем нашим обществам в ходе этой дискуссии? Что мы, как государства, предлагаем региону, миру? Вернуться снова в прошлое или строить совместное будущее и обеспечить процветание для наших граждан? Мы уверены, что уже есть все предпосылки, позитивные предпосылки, чтобы подписать это соглашение, начать новый этап диалога, новый уровень, или, если хотите, открыть новую эру отношений, мирных отношений и процветания — на Южном Кавказе и за его пределами, в более широком регионе. Таков наш подход.
Министр Байрамов говорил об очень конкретных условиях или предусловиях. Речь идёт о Минском формате. Мы несколько раз выражали нашу готовность начать и инициировать процесс роспуска структур Минского формата. Эти структуры могут быть распущены, если нет конфликта. Поэтому это довольно интересный вопрос: есть ли у нас сегодня конфликт или нет? На земле, фактически, конфликта нет, однако на уровне документов нет подписанного и ратифицированного соглашения об установлении мира и межгосударственных отношений.
Таким образом, мы можем продолжать философствовать на эту тему, но решение для нас, по крайней мере для нас, очевидно. Мы должны подписать соглашение, институционально положить конец этому конфликту, распустить эти структуры в тот же день, если хотите, в тот же момент, или, не знаю, через десять минут, или одно соглашение подписать после другого. Я даже не говорю, какой документ должен быть подписан первым. Давайте подпишем мирный договор. Давайте подпишем совместное обращение к государствам-членам ОБСЕ или секретариату о роспуске. Давайте создадим двустороннюю комиссию, о которой я только что говорил, и начнём обсуждение всех возможных вопросов.
Министр Байрамов также говорил о Конституции Армении. Хорошо, если хотите, я тоже скажу: у нас тоже есть озабоченности, связанные с Конституцией Азербайджанской Республики. И мы не говорим это просто ради того, чтобы зеркально выразить озабоченность или создать условие. Я могу объяснить. Конституция Республики Армения ссылается на Декларацию о независимости — тот документ, которым Азербайджанская Республика провозглашает себя правопреемником Первой (Демократической) Республики Азербайджан. И мы все знаем, что Первая Республика Азербайджан провозгласила свой суверенитет над гораздо большей территорией, чем сегодняшняя Азербайджанская Республика, включая около 60% или более нынешней суверенной территории Армении.
Таким образом, это снова вопрос подхода. С какой стороны начинаем? Нужно ли сначала ответить на все вопросы, чтобы потом строить отношения? Или нужно опираться на те достижения, которые у нас уже есть? Сейчас у нас беспрецедентная ситуация: Армения и Азербайджан — повторяю, прошу сосредоточиться на этом факте — Армения и Азербайджан пришли к согласию по тексту соглашения между собой, признавая территориальную целостность друг друга в тех границах, которые существовали на момент распада Советского Союза. Это предложение отвечает на многие вопросы и озабоченности. Готовы ли мы строить на этой основе, или мы собираемся подорвать это очень осязаемое, историческое достижение, а затем поднять другой вопрос на переговорный стол, а потом ещё один? Это может превратиться в бесконечный процесс. Сосредотачиваемся ли мы на будущем или на прошлом? Вот в чём вопрос.
— Господин Мирзоян, звучит так, будто вы хотите, чтобы соглашение было подписано, а вопросы решались на более позднем этапе. Однако мы слышали заявление министра Байрамова о конституционных изменениях, согласно которому, по его мнению, Конституция Армении в настоящее время закрепляет, что Карабах является частью Армении. Признаёте ли вы, что это может вызывать озабоченность у Баку?
— Спасибо за этот вопрос. Я официально заявляю, что наша Конституция, которая является публичным документом, — можете проверить и поправить меня, если я ошибаюсь, но уверяю вас, я не ошибаюсь, — в Конституции Республики Армения нет ни одной формулировки, которая бы утверждала, что Карабах является частью Армении. Её нет. Напротив, я упомянул, что у нас есть свои озабоченности, связанные с Конституцией Азербайджана. Но вопрос в том, почему мы не поднимаем этот вопрос постоянно? Потому что в самом тексте этого соглашения есть ряд положений. Одно из них признаёт территориальную целостность друг друга в формулировке, которая полностью приемлема и для вас, и для нас, поскольку мы уже согласовали это положение. Кроме того, есть положение, согласно которому стороны соглашения не могут ссылаться на своё внутреннее законодательство для оправдания невыполнения положений соглашения. То есть всё это уже учтено. И самый короткий путь к всеобъемлющему и чёткому решению — это подписание и ратификация этого соглашения.
— Готова ли ваше правительство рассмотреть возможные изменения в Конституции, даже если это может быть не совсем приемлемо на внутригосударственном уровне?
— Ещё раз спасибо за эту возможность ответить на замечание моего коллеги. Итак, если мы перейдём к юридическим тонкостям, я дам краткое объяснение. С юридической точки зрения, да, в преамбуле нашей Конституции есть ссылка на нашу Декларацию о независимости, но юридическую силу и обязательность имеют только те положения Декларации, которые дословно процитированы в основном тексте Конституции.
То предложение, которое вызывает озабоченность у наших азербайджанских коллег, не процитировано в тексте нашей Конституции. Есть лишь общая ссылка на Декларацию о независимости, где сказано, что, основываясь на Декларации о независимости, народ Армении провозглашает то-то и то-то, и далее начинается основной текст Конституции. Таким образом, опять же, с юридической точки зрения, в мире существует только один орган, уполномоченный толковать и анализировать нашу Конституцию. Это Конституционный суд Республики Армения.
В прошлом сентябре наш Конституционный суд дал заключение по другому документу, подписанному между Арменией и Азербайджаном, — о регламенте совместной работы комиссий по делимитации. В этом регламенте указано, что делимитация проводится на основе Алма-Атинской декларации, которая, в общем-то, выражает ту же мысль, что наши границы — это те границы, которые существовали в качестве советских социалистических республик на момент распада Советского Союза. Таким образом, в прошлом сентябре наш Конституционный суд подтвердил — и это публичный документ, — что этот принцип, принцип границ, означающий также, что у нас нет территориальных претензий за пределами этих границ, полностью соответствует нашей Конституции. И всё.
Таким образом, если мы сейчас подпишем это соглашение, в процессе ратификации оно снова будет направлено в Конституционный суд. Если наш Конституционный суд ещё раз заявит, что этот документ соответствует нашей Конституции, это будет ещё одним доказательством того, что вопрос закрыт, учтён, и никаких препятствий нет. Если, теоретически, наш Конституционный суд скажет что-то другое, то это будет другая ситуация. В таком случае мы вернёмся к вам и обсудим другие возможности. Вот и всё.
Но опять же, это вопрос политической воли. Это вопрос ориентации. Это вопрос того, на чём мы сосредотачиваемся: строим ли мы мир, используем ли возможности, или закрываем процесс, имея озабоченности. Если у нас есть воля использовать возможности, мы найдём путь.
— Учитывая, насколько хрупким является доверие, есть ли меры, с помощью которых руководство Армении может заверить своих коллег в Баку, что нынешний курс Армении необратим, даже если политические ветры изменятся в стране или регионе?
— Очень интересное замечание, спасибо. Конечно, я могу согласиться с некоторыми подходами и соображениями, а с другими — не согласиться, но в одном конкретном моменте вы очень точно подчеркнули одну вещь: армянское общество действительно чувствует себя уязвимым, прежде всего в плане безопасности, а также с точки зрения экономического сотрудничества или закрытых границ. Гражданин Республики Армения может в один и тот же день услышать от правительства Армении заверения и предложения по повестке мира, по построению мира с соседями, открытию границ, переворачиванию страницы вражды в регионе, открытию новой эры.
В то же время мы все помним, что остаются чрезвычайно чувствительные вопросы. Раны ещё очень свежи, и трудно говорить о возможном сотрудничестве, но обычный гражданин Республики Армения может услышать или увидеть в своей повседневной жизни в новостях множество заверений об этом. И в тот же день тот же гражданин может услышать от Азербайджана несколько угроз, включая угрозы применения силы, заявления о непризнании территориальной целостности, включая угрозы, содержащие требования в отношении международно признанной территориальной целостности Республики Армения. Это может звучать на уровне депутата Национального собрания, из медиаплатформ, тесно связанных с правительством, на уровне высокопоставленных должностных лиц. Таким образом, эта угроза висит в воздухе.
Есть возможность выбора: для нас, для наших азербайджанских, грузинских, турецких друзей. Есть выбор: ждать ещё сто или двести лет, чтобы убедиться, что изменения необратимы, или начать процесс — положить один кирпич, затем другой, затем ещё один, таким образом строя мирный регион, устанавливая сотрудничество — энергетические проекты, транзитные проекты. Вы упомянули тему авиасообщения, я могу немного подробнее рассказать об этом, интернет-кабели, туризм. Есть так много путей для сотрудничества, и я верю, что Грузия может быть лидером в регионе. Мы можем связать общества — не только общества Армении и Азербайджана, но и Грузии, и Турции.
Мы живём в XXI веке. Снова, это вопрос выбора. Можно ждать ещё двести лет, а можно начать класть кирпичи и строить прочную стену. Мы выбираем сотрудничество, но мы не можем сотрудничать сами с собой. Должна быть и другая сторона, наш сосед, который также будет готов к сотрудничеству.
Чтобы не звучать слишком идеалистично и не уклоняться от конкретных деталей, приведу пример. Недавно мы сделали предложение Азербайджану по установлению коммуникаций, согласно которому они получат доступ к нашей железнодорожной инфраструктуре, а мы получим доступ к их региональной железнодорожной инфраструктуре. Мы понимаем, что на юге Армении есть 45 километров, которые, вероятно, или, возможно, очевидно, являются кратчайшим путём для соединения двух частей Азербайджана, и мы предложили использовать современные технологии. Есть электронные сканеры, которые позволят нам избежать физического досмотра товаров, грузов, использовать электронные декларации, которые могут обмениваться между соответствующими структурами.
Это позволит осуществлять транзит с максимальной скоростью и так далее. Мы сделали очень конкретное предложение, но положительного ответа нет. Возможно, у них есть обоснованные озабоченности, не знаю, но повторяю — это вопрос выбора.
